Опубликовано: “Отан тарихы”. – 2007. – № 3
Исследование колониальной политики царизма в Казахстане во второй половине XIX – начале XX века в духовной жизни казахского народа, особенно в области образования и религии и ее последствия для казахского народа
является актуальной научной проблемой. Неполное ее освещение в
предшествовавших исследованиях объясняется созданием всевозможных препятствий, воздвигавшихся партийными идеологами. С их позволения давалась лишь дозированная информация, в частности, можно было писать о политике царизма, от которой страдали трудящиеся массы всех народов, входящих в состав империи.
История человечества едина. В настоящее время, когда современные средства коммуникации и транспорт невидимыми нитями связывают самые отдаленные точки земного шара, это утверждение выглядит банальной истиной. Однако единство движения человечества во времени и пространстве обусловлено более глубокими причинами и имело место также в более ранние века. Ведь даже будучи разделены в пространстве и не контактируя между собой непосредственно во времени, различные цивилизации, несмотря на многообразие особенностей, подчиняются общим закономерностям социального развития.
Немало общих черт можно обнаружить в политике, проводимой колонизаторами в духовной жизни народов захваченных территорий. Такие крупные державы, как Великобритания, Франция, Германия, Соединенные Штаты Америки имели колонии, находящиеся далеко от границ метрополий. Первенство среди колониальных держав принадлежало Великобритании. Ее владения к 1900 году занимали площадь 33 млн. кв. км с населением 368 миллионов человек, что составляло одну четвертую часть площади и четверть населения мира. Владения Великобритании по территории в 109 раз превышали метрополию, а население колоний было в 8,8 раза больше числа жителей туманного Альбиона [1, с.9, 14].
Колонизация земель европейскими странами сопровождалась ликвидацией государственности, ломкой прежнего уклада жизни, жертвами и разрушениями в ходе завоевания, репрессиями, изгнанием, а порой истреблением людей, ассимиляцией коренного населения страны, насаждением и всяческим распространением образовательной системы, религии, культуры колонизаторов. В глазах завоевателей, считавших себя носителями высокой культуры, местный житель-туземец представлял собой аборигена, не обладающего правом претендовать на лучшую долю, когда рядом с ними жили те, кому она уготована “свыше”. Известный английский историк А.Дж. Тойнби по этому поводу пишет следующее: “Называя исконных обитателей земель “туземцами”, “цивилизованный” человек лишает его человечности, полностью отождествляя с флорой и фауной. А отношение к фауне и флоре может быть двояким. Либо это гнус и сорная трава, подлежащая искоренению, либо же это ценные ресурсы, которые нужно разумно эксплуатировать” [2, с.589]. Приведенная констатация является яркой характеристикой взаимоотношений колонизаторов и населения захваченных территорий.
Любое насильственное массированное вмешательство извне в устоявшийся веками уклад жизни нарушает нормальное развитие общества, ломает сложившийся порядок, толкает существующую социальную систему к хаосу и деградации. В знаменитом докладе французской парламентской комиссии 1847 года депутат де Токвиль вынужден был признать: “Мы сделали мусульманское общество более несчастным, более дезорганизованным, более невежественным и более варварским, чем оно было до знакомства с нами” [3, с. 97]. Поведение российских колонизаторов в Казахстане имело много сходного с характером действий европейцев на территории своих колоний. На I Всемирном форуме казахов было отмечено: “Колониализм царской России ни в чем не уступал, если не превосходил другие колониальные системы” [4].
В отличие от большинства европейских государств Россия имела общие границы с завоеванными территориями. Поэтому и влияние на социально-экономическую и политическую жизнь российских колоний со стороны метрополии было огромным. Кстати, в советской исторической литературе мы почти не встречаем выражений “метрополия-колония”, а постоянно “Россия и национальные окраины”. Но суть дела от этого не меняется – в национальных окраинах русское самодержавие проводило такую же политику, какую осуществляли европейцы и американцы в своих колониях. Прежде всего, были уничтожены самостоятельные государственные учреждения, а затем, не довольствуясь этим, осуществлен переход к политике решительной русификации. Царство Польское, Финляндия и Прибалтика оказались под воздействием этой политики и в полной мере испытали ее последствия. Царство Польское вообще потеряло свое название и стало именоваться Привислинским краем. Это не рядовое переименование, оно означает переход в совершенно иную “систему координат”. Если “царство” указывало на некоторую, пусть даже номинальную автономность, то “край” – это всего лишь административно-территориальная единица империи. Весьма показательна и вторая замена, переводящая название из этнической плоскости в сугубо географическую. Тем самым поляки становятся, наряду с другими, лишь подданными Российской империи, проживающими вдоль берегов реки Вислы. Дальше оставалось объявить Вислу русской рекой. К счастью для поляков, этого не произошло. Русифицируется не только школа, но и весь, вплоть до самых низших звеньев, административный аппарат, русификация вторгается в жизнь частных обществ и учреждений. Подобные процессы происходили и в Казахстане, который также стал очередным “краем”, “генерал-губернаторством”, “национальной окраиной” Российской империи.
К числу факторов, определяющих характер и масштабы процесса колонизации, относятся соотношение площади территории и численности населения между метрополией и колониями. Так, к 1900 году территория России составляла 22354,4 тыс.кв.км, на которой проживало 128924 тыс. человек, а территория Азиатской ее части имела площадь 17018 тыс.кв.км с населением 22697,5 тыс. человек [1, с.18], из них в Казахстане проживало 3392,7 тыс. человек [5, с.260].
Близкое соседство России имело для Казахстана весьма негативные последствия. Национальный гнет здесь был сильнее и выражался в полном бесправии коренного населения и других национальных меньшинств, преследовании национальной культуры, насильственной русификации. История длительного, растянувшегося на два с лишним столетия, процесса подчинения Казахстана и превращения его в колонию Российской империи содержит немало драматических страниц. В них нашли отражение и внутренняя слабость Казахстана, вызванная междоусобицами, борьбой султанов за ханский титул, и героическая борьба с джунгарской агрессией, направляемой и подталкиваемой императорским Китаем, и выжидательная политика “протектора” (защитника) – России, не спешащей помочь казахам в войне с Джунгарией, и алчные устремления эмиров Хивы, Бухары и Коканда, торопящихся урвать и утащить кусок пожирнее с этого кровавого пиршества.
Колониальная политика царизма в духовной сфере жизни Казахстана находилась в зоне молчания в советское время. В школьных и вузовских учебниках истории того периода больше уделялось внимания развитию российского капитализма, постепенно подчинявшего себе экономику Закавказья, Средней Азии и Казахстана. О русификаторской политике и конфессиональном протекционизме вскользь говорилось в отношении народов Царства Польского, Финляндии, Прибалтики. Аналогичное положение сложилось и в изучении процесса русификации и христианизации населения Казахстана, на эти темы было принято особо не распространяться. Лишь после распада Советского Союза и с обретением нашей страной независимости, все чаще стали появляться публикации, посвященные отдельным аспектам духовной экспансии русского самодержавия в Казахстане.
Первоначальный этап колонизации Казахстана (XVIII – начало XIX века) заключался в установлении российского протектората над его территорией. В этот же период шло активное строительство русских крепостей, укрепленных линий и городов на русско-казахской границе. Военные сооружения возводились и внутри казахской территории.
Последующая эскалация колониальной агрессии России в Казахстане включала три основных направления, связанные между собой, три последовательные фазы: военную, политическую и экономическую экспансию.
Военная экспансия – это, прежде всего, подавление вооруженного сопротивления казахов с помощью регулярных войск и казачьих формирований, строительство укрепленных линий, увеличение в них гарнизонов, создание и размещение на завоеванных землях казачьих войск, как вооруженной опоры военно-оккупационного режима царизма в Казахстане.
Дальнейшее развитие и закрепление результатов военной экспансии происходило наряду с экспансией политической – созданием русской системы управления, ликвидацией ханской власти; проведением других административных мероприятий, ведущих к ограничению политических прав казахов. При этом плоды военного утверждения российской короны на казахской земле служили основой, фундаментом для установления ее политического господства.
Экономическая экспансия, опираясь на “достижения” первых двух фаз, имела своей целью дальнейшее закабаление Казахстана, теперь уже с помощью хозяйственных рычагов, превращение его в сырьевой придаток Российской империи. Эта третья фаза заключалась в массовом захвате казахских земель, во введении системы налогообложения, в неравноценном торговом обмене продуктами животноводства с одной стороны, и промышленными товарами, не находящими сбыта на Западе, – с другой, в хищнической эксплуатации и разработке природных богатств Казахстана.
Разумеется, все эти процессы не следовали во времени строго один за другим, и начало следующей фазы не означало завершения предыдущей. Напротив, они были тесно переплетены между собой и являлись составными элементами политики царской России, направленной на колонизацию Казахстана. Более того, мероприятия, проводимые в политической сфере, создавали своеобразный плацдарм для расширения и усиления военного присутствия. В свою очередь, возрастание масштабов экономического проникновения подготавливало почву и влекло за собой изменения в политическом положении казахов.
Однако все успехи и достижения в этих направлениях, какими бы впечатляющими они не были, являлись недолговечными и эфемерными до тех пор, пока подчиненный и закабаленный народ сохранял свое национальное самосознание, существовал как самостоятельная этническая целостность, оберегая свою самобытную культуру, развивая родной язык, храня и передавая от поколения к поколению народные обычаи и традиции. Примером может служить само Русское государство, которому монгольское военное, политическое и отчасти экономическое владычество только помогло консолидироваться и даже способствовало, разумеется, преследуя собственные цели, усилению Московского княжества и централизации управления этим уделом Монгольской империи.
Поэтому венцом политики царской России в Казахстане, ее четвертым и завершающим элементом являлась духовная экспансия, преследующая цель завоевания умов инородцев, их обрусения и ассимиляции с русским народом. Следует подчеркнуть, что казахи в этом отношении не составляли исключения, они были в одном ряду со многими инородческими народами, подвергшимися насильственной русификации. Заметим, что одно из значений слова “венец” – это ряд бревен в срубе. Таким образом, без духовной экспансии – этого четвертого важнейшего “бревна”, завершающего ряд, остальные “бревна” легко разваливаются. Развивая и рассматривая под другим углом зрения этот образ, можно сказать, что из таких “венцов” складывалось громадное здание Российской империи, и казахский народ должен был стать одним из этих “рядов бревен”. Духовная экспансия царской России в Казахстане шла по двум магистральным, взаимосвязанным направлениям: русификации местного населения путем введения и широкого распространения русского языка, главным образом в образовательной сфере; насильственной христианизации, заключавшейся в постоянном притеснении ислама, что создавало простор для проповеди православия. Эти шаги царской администрации вызывали недовольство со стороны казахов, всячески сопротивлявшихся усилению русского влияния.
Анализ содержания архивных документов и опубликованных редких материалов показывает, что не существовало других, организационно оформленных, обеспечиваемых материальными и другими ресурсами направлений колонизаторской экспансии царизма в духовной сфере казахского народа, помимо указанных. Это позволяет, во-первых, рассматривая в основном деятельность колонизаторов в образовательной сфере и в области религии, говорить о духовной экспансии в целом. Во-вторых, результаты влияния колониальной политики на духовную культуру казахского народа должны интерпретироваться с учетом последствий деятельности российских чиновников и православных миссионеров в обозначенных выше магистральных направлениях. Исследование духовной жизни казахов, в особенности состояния мусульманской религии и отношения к ней царского правительства и его чиновников, вытекает из недостаточности утвердившегося в советское время несколько упрощенного подхода к конфессиональной проблематике. Поскольку любая религия рассматривалась в качестве непримиримого конкурента марксистской идеологии, средством борьбы с религиозными учениями стала пропаганда воинствующего атеизма. Таким образом, не могло быть и речи о тесной связи национальных обычаев и традиций с религиозными обрядами, мировоззрением и мироощущением. В частности, такой подход сказывается и на оценке казахстанскими историками процесса христианизации местного населения в Казахстане. Некоторые из них склонны считать малочисленность крещеных казахов свидетельством надуманности и беспочвенности самой постановки проблемы. Но именно несоответствие масштабов процесса христианизации и его результатов вызывает к жизни интересную проблему: а почему так случилось? Почему, образно говоря, гора родила мышь? В чем главная причина такого несоответствия: в неэффективности деятельности миссионеров или же “индифферентности”, невосприимчивости казахов к религиозным идеям и пропаганде? И почему казахи, такие неблаговерные мусульмане, по прошествии более чем 270-ти лет, когда ислам в Казахстане вытеснялся с помощью православия российским правительством, затем посредством научного атеизма советским режимом, тем не менее, остались мусульманами?
И еще один важный момент, определяющий актуальность исследования проблемы – современное отношение русского православия к мусульманской религии. Сложившееся положение по отношению к исламу складывалось на протяжении длительного времени, включая и период русского царизма. Как отмечает муфтий Равиль Гайнутдин, председатель Совета муфтиев России, негативное отношение к исламу не изменилось и по сей день со стороны русской православной церкви, которая “считает ислам лжерелигией, а святого Пророка Мухаммада (Мир Ему!) – лжепророком. Она ни разу не говорила, что ислам – богоданная религия. В то же время другие христианские конфессии, включая крупнейшую – католиков, неоднократно заявляли, что ислам есть богоданная религия” [6, с.47]. Если даже до сегодняшнего дня сохранилось такое отношение к исламу, то неудивительно, что русская православная церковь в период царского самодержавия всеми возможными средствами старалась утвердить одну веру среди всего населения России и на завоеванных территориях.
Важным фактом с точки зрения актуальности рассматриваемой проблемы служит образование независимых государств после распада СССР, в котором Россию, уже по создавшейся традиции периода царизма выделили среди братских республик, возвысив ее над ними. Необходимо знать все страницы прошлого, как бы они горьки ни были. Односторонних, заключающихся в изложении только позитивных сторон общения русского и казахского народов, работ предостаточно в советской литературе. И не следует опасаться того, что горькая правда вобьет клин в отношения между Россией и Казахстаном. Напротив, свет истины должен рассеять ядовитый туман недомолвок, подозрительности, заблуждений и ошибок.
В летописи взаимоотношений казахского и русского народов, исторические судьбы которых тесно переплетены, бывали разные периоды. И для того, чтобы в интересах взаимовыгодного сотрудничества вести прямой и открытый диалог, не следует обходить стыдливым молчанием отдельные страницы прошлого. Именно научное освещение, объективное и беспристрастное, призвано дать правдивую картину прошедших событий. И только в этом случае отдельные трудные моменты взаимоотношений России и Казахстана не могут быть использованы некоторыми безответственными политиками в своих корыстных целях.
Исследование духовной экспансии царизма в Казахстане актуально также и потому, что еще какое-то время будут сказываться последствия колонизаторской политики самодержавия царизма в духовной сфере казахского народа. К последствиям русификаторской политики можно отнести забвение и отрицание самого факта, что раньше казахи имели свою национальную самобытную культуру. В частности, можно услышать рассуждения о том, что якобы у кочевников никогда не было письменности. Такие рассуждения целиком и полностью выдержаны в духе русификаторской политики и могут быть отнесены к ее результатам. Разумеется, можно утешать себя тем, что таких мнений единицы и что их носители, видимо, не знают истории даже в рамках общеобразовательной школы. Однако, такие высказывания еще и еще раз показывают, как глубоко въедается идеология великодержавного шовинизма. Очень трудно искоренить такие взгляды, когда под собственную лень и не любопытство можно подвести идеологическую базу. Поэтому это должно нацеливать историков, политологов, филологов на издание работ, объективно освещающих русификаторскую политику царизма и советского правительства.
Во избежание предвзятой интерпретации следует подчеркнуть особо, что негативная оценка русификаторской политики царского правительства вовсе не тождественна отрицательному отношению к русской культуре. Ведь одно дело, когда человек, воспитанный в родной культурной среде, приобщается и воспринимает другую культуру, пополняя и обогащая тем самым свой духовный багаж. И совсем иное дело – когда другая культура насаждается вместо родной национальной культуры, превращая человека в духовного манкурта. Казахстан являлся на протяжении почти трех веков колонией России. Сегодня это утверждение никем не оспаривается. Но совсем недавно эта банальная истина являлась крамолой. Все средства массовой информации Советского Союза 14 декабря 1960 года передавали историческое сообщение о том, что Генеральная Ассамблея ООН 89-ю голосами при 9-и воздержавшихся приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам [7]. С распадом колониальной системы империализма численность населения в колониях резко сократилась. По данным советского энциклопедического словаря в 1945 году в колониях проживало 675 млн. человек, в 1981 году – 7 миллионов [8, с.602]. Ни жители Казахстана, ни население других советских республик в приведенные количественные данные не вошли. Советское правительство даже не допускало мысли, что необходимо дать свободу народам, входившим в состав Союза. Лишь с падением большевистского режима Казахстан стал независимой республикой. На протяжении всего колониального периода казахи боролись за свою независимость. И это желание казахов получить свободу объясняется просто. Как писал Дж. Неру: “Стремление любой страны, находящейся под колониальным гнетом, к национальной независимости, ее главная цель и это вполне естественное явление” [9, с. 76]. Осуществить же это естественное стремление народам, находящимся под колониальным гнетом, являлось очень сложным делом. Для получения независимости угнетенные народы вели долгую и упорную борьбу.
Актуальность проблемы заключается в процессах, происходящих в настоящее время в республике. Сегодняшние миссионеры, используя опыт прошлого, вместе с тем ищут новые пути привлечения людей в лоно своей религии. Опасность деятельности современных проповедников кроется в огромном арсенале их возможностей. Если усилия православных проповедников в Казахстане оказались тщетными, то имеются примеры более успешной проповеди. Так, народ Южной Кореи со своей пятитысячелетней историей и поклоняющийся Будде, после оккупации территории американцами подвергся также религиозной экспансии. Результатом стало то, что в течение последних 40 лет более 35-и процентов корейцев перешли в различные секты христианской религии [10, 25 б.]. Такие факты должны служить предостережением нынешней молодежи.
Актуальность изучения проблемы напрямую связана с современными процессами глобализации и информатизации, так как они позволяют вторгаться в духовную сферу народов без военного или политического вмешательства. В настоящее время не существует единства взглядов на происходящие процессы. Сторонниками глобализации выдвигаются идеи решения экономических вопросов посредством выработки общей стратегии развития. Однако, такой подход вызывает недовольство антиглобалистов, вполне справедливо считающих, что каждый народ имеет право выбора своего пути. Глобализация, по их мнению, лишает народы такого права, является покушением на их свободу. В этой связи можно вспомнить верное высказывание В.Г. Белинского (еще в первой половине XIX века), что только “идя по разным дорогам, человечество может достичь своей единой цели, только живя самобытной жизнью, может каждый народ принести свою долю в общую сокровищницу” [11, с.50]. По нашему мнению, следует осторожно и взвешенно относиться к процессу глобализации, умело используя ее позитивный потенциал и своевременно локализуя возможные негативные последствия.
Изучение колониальной политики царизма в духовной сфере жизни народа актуально еще и потому, что на наших глазах меняется характер вторжения на чужие территории. Если в царский период духовная экспансия шла вслед за военной или вместе с ней и масштабы ее были ограничены захваченной территорией, то сегодня мы являемся свидетелями совершенно иной последовательности. Широкое распространение и развитие средств коммуникации, информации и связи позволяет осуществить подлинный переворот в реализации экспансионистских устремлений. В современную эпоху информационное, идеологическое наступление может предшествовать и способствовать военному вторжению, а чаще всего заменять его, подготавливая почву для экономического проникновения. При этом не существует каких-либо границ и пределов для такого наступления, масштабы которого становятся поистине неограниченными.
Парадокс процесса колонизации казахских земель состоял в том, что с одной стороны, военная, политическая и экономическая экспансия создали почву для духовной экспансии, с другой – консолидировали народ на основе осознания необходимости защиты своих экономических, политических интересов. Одновременно формировалось негативное отношение в целом к колониальной власти и проводимой ею политике. Это повлекло за собой активное сопротивление мероприятиям царизма во всех сферах, в том числе и духовной.
Подтверждением актуальности проблемы служит реальная опасность духовной экспансии, существующая в современный период. Казалось бы, открытой угрозы нет и потому нечему сопротивляться. Люди неосознанно и “добровольно” впитывают, внедряют в сознание стереотипы и убеждения, выгодные тем, кто их распространяет. “Промывание мозгов” через средства массовой информации, предпринимаемое накануне захвата, подготавливает почву для достижения поставленной цели. Подтверждением служит массированная информационная атака, проводившаяся США накануне вторжения в Ирак. Подготавливая общественное мнение к неизбежности наказания Саддама Хусейна, администрация США рассчитывала на поддержку со стороны ведущих государств или их невмешательство. Если до включения пропагандистской машины почти все мировое сообщество выступало против войны, то с началом ее действия количество сторонников Ирака сократилось, чем и объясняется непродолжительность антиамериканских выступлений.
Манипулирование людьми через СМИ является эффективным современным средством вторжения в их духовную жизнь. Поэтому изучение опыта прошлого становится актуальным, чтобы оградить подрастающее поколение от влияния всепроникающих СМИ, помочь молодым людям ориентироваться в сегодняшнем сложном мире, глубже понимать происходящие современные процессы. Эти знания могут служить выработке иммунитета к информационным атакам на общественное сознание, откуда бы они ни исходили. Ведь зомбировать население можно лишь, превратив людей в манкуртов, вышибая у них историческую память, лишая их идеалов.
Исследование одного из главных направлений колонизации – экспансии в духовной сфере народа, а именно в области образования и религии необходимо в современных условиях. Этнос не может жить в изоляции. Контакты с другими этносами неизбежны, более того, в благоприятных условиях они способствуют дальнейшему его развитию на своей собственной основе. Вбирая в себя и органично осваивая лучшие достижения других культур, можно обогатить духовную сокровищницу своего народа. Но следует подчеркнуть, что лишь взаимодействие культур на равноправной основе имеет позитивный результат. Подавление же национальной культуры и насильственное насаждение другой через язык, школу, религию влечет за собой негативные последствия и вызывает в качестве обратной реакции противодействие. Поэтому подлежит изучению вопрос расширения не только территориальных границ, но и увеличения количества людей, подвергшихся воздействию со стороны русификаторов, посредством применения самых разных способов обработки сознания казахов.
Разумеется, духовная жизнь и духовная культура народа не ограничиваются языком и религией. В современном понимании культура в целом – это система исторически развивающихся социально обусловленных программ деятельности, поведения и общения людей, которые обеспечивают воспроизводство и изменения жизни общества во всех ее проявлениях. Основное содержание культуры представлено в самых разнообразных формах: знаниях, навыках, нормах и идеалах, моделях деятельности и поведения, идеях, верованиях, целях и ценностных ориентациях социума и т.д. Всеобщее содержание духовной культуры, свойственное различным типам социальных систем, в каждом конкретном случае пополняется специфическими смыслами, выражающими этническую, национальную самобытность и своеобразие. Именно эти особенности, характеризующие способы деятельности, манеры поведения и общения людей, формы хранения и передачи социального опыта, признаваемую всеми шкалу ценностей, составляют колорит национальной культуры. Именно они позволяют различать не только представителей разных цивилизаций (суперэтносов) – американцев, африканцев, европейцев, но и близких по происхождению и культуре народов – русских, украинцев, белорусов, казахов, узбеков, киргизов.
С информационной точки зрения культура может трактоваться как социально значимая информация, регулирующая деятельность, поведение и общение людей. Передача этой информации от поколения к поколению невозможна без ее фиксации и закрепления. И важнейшим, а порой единственным средством хранения и передачи такой информации, является язык. Более того, само дальнейшее развитие духовной культуры происходит в основном в языковой форме. Таким образом, язык народа является и источником, и носителем, и продуктом, и средством развития культуры. Без языка национальная культура рассыпается на отдельные фрагменты, теряет свою целостность, перестает функционировать как единое целое, как система. Эти осколки могут быть подобраны другими культурами, освоены и поглощены иными системами. А без носителей языка, сохраняющих и творящих его, язык умирает и в лучшем случае превращается в культурный памятник.
Поэтому обрусение коренного населения являлось главным направлением духовной экспансии царизма в Казахстане. И первый шаг в этом направлении – распространение русского языка. Но распространять язык можно, лишь обучая ему. А целенаправленное, организованное и широкомасштабное обучение языку осуществляется в учебных заведениях. Следовательно, ставится задача повсеместно насаждать школы с обучением на русском языке, одновременно уменьшая число учебных заведений с казахским языком обучения. Следующий шаг – сужение сферы применения казахского языка. Такой путь прошли казаки, которые до недавнего времени сохраняли в домашнем общении тюркские наречия.
Разумеется, распространение русского языка происходило и вне учебных заведений. Однако этот процесс носил недостаточно организованный характер и не поддавался четкому управлению. Поэтому в отношении тех, кого обучать в школе было уже поздно, основным объектом воздействия вместо языка становилось сознание. Христианизация, будучи в конечном итоге подчинена целям русификации населения Казахстана, представляла собой достаточно автономное направление колониальной политики самодержавия. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что миссионеры, стремясь привлечь казахов в лоно православия, издавали на казахском языке христианскую литературу. И лишь затем, оторвав новокрещеных от родной среды, от общения на родном языке, можно было ставить и решать задачу их обрусения.
Таким образом, исторический урок борьбы казахского народа за сохранение своей духовной культуры намного шире указанного выше аспекта. Смысл этого урока заключается в том, что успешно противостоять массированному натиску в духовной сфере может лишь достаточно богатая культура, представляющая собой динамично развивающуюся систему, объединенную общей идеологией и разделяемой всеми шкалой ценностей. Общественное сознание, как и природа, не терпит пустоты. Идеологический вакуум, образовавшийся на постсоветском пространстве в результате дискредитации коммунистических идей, послужил причиной хлынувшего мутного потока самых разных низкопробных “учений” и “теорий”. И, как показывает опыт, противостоять ему может лишь полноценная идеология национального, то есть государственного масштаба. Разработка такой идеологии – важнейшая задача государства и общества. И историки должны принять активное участие в ее решении.
1. Шигер А.Г. Политическая карта мира. – М.: Политиздат, 1961.
2. Тойнби А.Дж. Постижение истории. – М.: Рольф, 2000.
3. История Алжира в новое и новейшее время / Под ред. Р.Г. Ланда, Е.И. Миронова. – М.: Главная редакция восточной литературы, 1992.
4. Первый Всемирный форум казахов // Казахстанская правда. – 1992. – 2 октября.
5. История Казахстана / Под ред. М.К. Козыбаева. – Алматы, 1993.
6. Колпаков А. Не пугайте общество исламом! // Деловые люди. – 2001.- Ноябрь.
7. Информационное сообщение // Правда. – 1960. – 14 декабря.
8. Советский энциклопедический словарь.- М.: Советская энциклопедия, 1983.
9. Неру Дж. Открытие Индии. – М., 1989. – Кн. I.
10. Бўлутай М. Діни экспансия жјне Ќазаќстан // Иман. – 2004. – № 1.
11. Белинский В.Г. Избранные сочинения. Статьи и рецензии. – М.: Гослитиздат, 1949.