Санжар Сейтжафарович Асфендиаров(20 октября 1889 – 25 февраля 1938) – выдающийся государственный и общественно-политический деятель, крупный ученый, историк-востоковед, организатор системы высшего образования и академической науки Казахстана, один из первых казахских дипломированных военных врачей, первый казахский профессор, один из основателей исторической науки Казахстана, автор фундаментального научного труда «История Казахстана», публицист. В составе Мусбюро участвовал в борьбе за политический суверенитет Туркреспублики, активный участник и организатор борьбы с голодом и эпидемиями в Бухаре, Туркестане и Казахстане, один из основателей и первых руководителей Казахстанской базы АН СССР, участник Первой мировой и гражданской войн, выступал за объединение казахских земель в период национально-государственного размежевания в 1924 г.
Биография
Согласно метрическому свидетельству, обнаруженному в Российском государственном военно-историческом архиве, будущий государственный и политический деятель родился 20 октября 1889 года в Ташкенте, и при рождении имамом русской части города Гамулла Ямлихой был наречен именем Санжар [1]. Его родители – отец Сейтжафар и мать Гуляндам принадлежали к двум крупным династиям казахских ханов, происходившие от Абулхаира и Абылая. Отец Санжара приходился правнуком Айшуак хану, а мать являлась дочерью Кошкарбая, сына Саржана Касымова. Прадед Санжара по отцовской линии, первенец Айшуак хана – Суйик Али султан, по сообщениям Нуралы хана в письме на имя Екатерины II в ноябре 1770 года стал ханом каракалпаков, населявших правый берег Амударьи [2].
По сравнению с прадедом Санжара, в архивах значительно больше сохранилось исторических документов о жизни и деятельности его деда – Асфендиар султана, одного из десяти сыновей Суйик Али. Уже в молодом возрасте он входил в близкое окружение родного дяди, последнего хана Младшего жуза – Шергазы (1812–1824). После ликвидации ханской власти в 1824 году решением Оренбургской пограничной комиссии Асфендиар был принят на государственную службу и направлен в распоряжение султан-правителя Западной части Малой Орды Баймухамеда Айшуакова. Спустя некоторое время, отличавшегося незаурядными способностями Асфендиара комиссия назначает начальником 31-й дистанции Западной части, большинство населения которой составляли выходцы из племени жетыру. В 1842 году, Асфендиару за образцовую службу был присвоен воинский чин есаула, дававший ему и его потомкам право наследовать дворянский титул [3].
В период 1847-1865 гг. Асфендиар управлял 31-й и 38-й дистанциями, а также непродолжительное время был начальником территории вблизи Уральской крепости. На этих должностях Асфендиар султан занимался решением множества важных вопросов: прекращение барымты и межродовых конфликтов, разрешение земельных и имущественных споров, возникавших среди представителей разных казахских родов на подвластной ему территории, сбор кибиточного налога. За образцовую службу Асфендиар султан был удостоен различных государственных наград, среди которых особо стоит отметить золотую медаль на Анненской ленте и именную золотую печать. В своих донесениях на имя вышестоящего начальства чиновники Оренбургской администрации разных рангов выделяли решительность, твердый характер, ум, большое влияние и авторитет Асфендиара среди казахских султанов, потомков Айшуак хана, красноречие, знание степных уложений и «татарской» грамоты [4].
Летом 1859 года Асфендиар в составе казахской депутации, состоявшей из 12 влиятельных султанов и правителей Малой Орды, посетил столицу Российской империи – город Санкт-Петербург. Члены депутации были удостоены аудиенции императора Александра II, великих князей, наследников престола – Николая и Михаила, а также министров внутренних и иностранных дел [5].
На протяжении четверти века входивший в управленческую казахскую элиту Малой орды Асфендиар султан стал свидетелем больших социально-политических изменений в Казахской степи: после ликвидации ханского правления с каждым годом усиливалась власть русского владычества, нарастало недовольство местного населения колониальной политикой царизма, выливавшееся в народные волнения и восстания. Вместе с тем, колониальная администрация предпринимала решительные шаги по слому традиционной политической системы Степного края, один из которых был направлен на ослабление власти, роли и влияния казахских султанов чингизидского происхождения среди местного населения. В сложившихся условиях, заботясь о будущем своих детей Асфендиар султан, принимает решение дать им прогрессивное образование, которое позволило бы им продолжить дело своих предков – служение родному народу.
Оба сына Асфендиар султана в 1864 году окончили ведущие учебные заведения Оренбургского края: старший Мухамед Магзум стал выпускником Неплюевского кадетского корпуса, а младший Сейтжафар казахской школы при Областном управлении оренбургских казахов. После окончания обучения, они пошли по стопам своего отца: в 1864 г. Мухамед Магзум был назначен управляющим рода ожырай в Западной части Малой Орды [6], а Сейтжафар в том же году как один из пяти лучших выпускников школы был принят на государственную службу в Оренбургское областное управление на должность штатного переводчика, которую совмещал с репетиторством в казахской школе [7].
Проработав в Оренбургском управлении три года и набравшись опыта, молодой зауряд-хорунжий Сейтжафар принимает решение перевестись на службу в Туркестанский край, где было образовано новое одноименное генерал-губернаторство. Весной 1868 года он принимается на должность переводчика при начальнике Кураминского уезда Сырдарьинской области подполковника Н. Колзакова [8]. Так началась служба Сейтжафара в Туркестанском крае, растянувшаяся на долгие пятьдесят лет.
Сейтжафар в качестве военного переводчика в Туркестане сумел добиться значительных высот и заслуженного признания. В этом ему помогло не только его султанское происхождение, но и владение в совершенстве несколькими восточными языками, русской грамотой, отличное знание истории, обычаев и традиций народов Казахской степи и Туркестанского края. На рубеже XIX – XX веков Сейтжафар в качестве главы дипломатического отдела и посольских домов Туркестанского генерал-губернаторства четыре раза в составе бухарской и хивинской делегаций посетил Санкт-Петербург, где выступал переводчиком во время переговоров среднеазиатских правителей с представителями романовской династии и высшими государственными чинами [9]. Летом 1891 года Сейтжафар сопровождал генерал-губернатора Туркестанского края барона А. Вревского во время экспедиции на Памир.
Благодаря своим личным и профессиональным качествам ему удалось стать не только первым, но и единственным представителем местных народов Туркестанского края, удостоенного в 1916 году за выслугу лет высокого воинского звания генерал-майора с правом ношения мундира. За многолетнюю и образцовую службу Сейтжафар был награжден различными государственными орденами Российской империи и Бухарского эмирата. Его имя было широко известно и пользовалось уважением среди коренных народов Туркестана. В качестве примера можно привести тот факт, что в период политических и демократических преобразований, наступивших после свержения царского самодержавия он был избран почетным председателем съезда казахов и киргизов Туркестанского края, который прошел 2–5 августа 1917 г. в Ташкенте [10]. На этом съезде приняли участие видные представители казахской интеллигенции Туркестанского края, большая часть из которых входила в общество «Кенес», организованное Сейтжафаром [11].
По признаниям самого Сейтжафара, он по примеру своего отца Асфендиара, стремился дать своим детям передовое образование. С этой целью он устроил их на учебу в ведущие учебные заведения Туркестанского края – сыновей в Ташкентское реальное училище, а дочерей в Ташкентскую женскую гимназию. Как показало время, этот дальновидный и продуманный шаг Сейтжафара сполна себя оправдаЛ. Его дети оставили свой глубокий и неизгладимый след в истории казахского народа: Айша выйдя замуж за первого выпускника Санкт-Петербургской военно-медицинской академии из числа казахов – Альмухамеда Кутебарова, впоследствии стала первой казахской стенографисткой, а Умму Гульсум, окончив в 1908 году Санкт-Петербургский женский медицинский институт первой казашкой врачом [12]. Младшая дочь Сейтжафара Анель работала в Казинпросе в Ташкенте, а затем вышла замуж за выпускника Императорской военно-медицинской академии, доктора медицины, профессора, заведующего кафедрой инфекционных заболеваний САГУ Н. Рагозу, который впоследствии дослужился до звания генерал-майора РККА. Их единственная дочь, Асия окончив в 1956 г. восточный факультет ЛГУ, в 1972 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Согдийские фрагменты Центрально-азиатского собрания Института востоковедения».
Не стал исключением и третий его сын – Санжар, который по достижению школьного возраста в 1898 году по письменному прошению отца на имя директора Ташкентского реального училища А. Кедрова был принят в первый приготовительный класс. Это учебное заведение обучало слушателей курсу естественных дисциплин и готовило их для поступления в технические вузы России. По воле судьбы, лишь Санжару из всех четырех сыновей Сейтжафара удалось пройти полный курс и закончить училище в 1907 году.
Согласно уставу реальных училищ, аттестат зрелости и выпускное свидетельство давали Санжару право поступления в один из вузов Российской империи пройдя только через проверочные испытания. Желая не упустить эту возможность, летом того же года Санжар отправляется в столицу, где подает свои документы в Санкт-Петербургский Императорский государственный университет. Однако, по причине отсутствия в аттестате отметок по латинскому языку и «Закону божьему», эта попытка Санжара потерпела неудачу. По его собственным автобиографическим сведениям, тогда по совету старшей сестры Гульсум, которая в то время обучалась в Женском медицинском институте он подает свои документы в Императорскую военно-медицинскую академию [13].
Не последнюю роль в деле поступления Санжара на учебу сыграло письмо его отца генерал-губернатору Туркестанского края Н. Гродекову. В нем Сейтжафар, отмечая свои многочисленные заслуги и длительную службу в крае, просил оказать всевозможную помощь своему сыну. Итогом этого обращения стало письмо Н. Гродекова от 23 июня 1907 года на имя военного министра А.Ф. Редигера, в котором он, отмечая важность подготовки высших медицинских кадров из числа коренных национальностей, просил «сделать распоряжение о принятии Санжара в академию преимущественно перед другими, как мусульманина» [14]. Как видно из последующего развития событий, данное письмо повлияло на положительный исход, и в августе 1907 года Санжар был принят в академию в качестве вольного слушателя до сдачи дополнительного экзамена по латинскому языку.
Спустя год, юный Санжар станет полноправным студентом старейшего медицинского вуза России, занимавшегося подготовкой классных чинов для военного ведомства и военнослужащих медицинской службы. В то время в стенах академии уже обучалось трое казахов – Садуакас Шалымбеков, Халел Досмухамедов и Нургали Ипмагамбетов. Еще раньше, в 1898 году первым выпускником академии из числа казахов стал Альмухамед Кутебаров.
Годы, проведенные в академии, стали большой школой жизни для молодого Санжара, здесь наряду с постижением основ лекарского дела у знаменитых русских врачей и основателей русской медицины, он постепенно приноравливается к столичному образу жизни, заводит новые знакомства, участвует в студенческом движении, посещает собрания туркестанского землячества в Санкт-Петербурге. На одном из них он знакомится со своей будущей супругой, дочерью известного юриста Сералы Лапина – Рабигой, в то время обучавшаяся вместо с родной сестрой Рахилей в Павловском институте благородных девиц. Весной 1912 года они с позволения своих родителей и начальства академии сочетаются законным браком [15].
На становление жизненных взглядов Санжара оказали влияние не только известные педагоги-врачи, но также и политические события, происходившие в столице после первой русской революции 1905–1907 гг. Тогда практически на всей территории империи, оппозиционно настроенные к правящему царскому режиму политические и общественные организации значительно оживив свою деятельность, принимали активное участие в объединении студенчества в различные кружки. Вместе с тем, по долгу службы столицу империи стали чаще посещать первые казахские депутаты в составе Государственной думы, яркие представители нарождавшейся национальной интеллигенции А. Букейханов, А. Беремжанов, М. Тынышпаев. По их инициативе в столице проходили неформальные встречи с казахским студенчеством, где обсуждались проблемы защиты прав и интересов казахского народа, формы и пути ведения освободительной борьбы против колониального режима, тяжелое экономическое положение кочевого населения, острый земельный кризис и многие др. Участником подобных встреч наряду с М. Шокаем, Х. Досмухамедовым и другими студентами был и Санжар.
Пройдя полный курс наук в военно-медицинской академии, и сдав комплексный государственный экзамен, состоявший из 28 предметов, Санжар в ноябре 1912 года постановлением Государственной испытательной комиссии был удостоен диплома военного лекаря [16]. За пользование стипендией Военно-морского ведомства в период своего обучения, Санжар был обязан отслужить в рядах царской армии 4 года. По решению Главного военно-санитарного управления Военного министерства Санжар как уроженец Туркестанского края определяется на службу в Туркестанский военный округ наряду с другими 10 выпускниками академии. Местом его служения определяется 10-й Туркестанский стрелковый полк, расположенный в урочище Термез на границе Бухарского эмирата и Афганистана [17].
По окончании положенного двухмесячного отпуска после обучения, в начале марта 1913 года С. Асфендиаров прибывает в Термез, где сразу же приступает к исполнению обязанностей полкового врача, а также работает в местном лазарете. Здесь, в далеком крае, ввиду климатических особенностей военнослужащие часто подвергались заражению различным инфекциям. Оказывая врачебную-хирургическую помощь больным и раненным солдатам, Санжар накапливает большой профессиональный и жизненный опыт. Отличавшегося ответственным подходом к делу С. Асфендиарову войсковое командование нередко поручает обязанности наблюдающего лазарета [18]. Спустя полгода, приказом Туркестанского окружного военно-санитарного управления С. Асфендиаров назначается на должность старшего врача 9-го Туркестанского стрелкового полка, а уже в мае следующего года его переводят на работу старшим врачом в 3-ю Туркестанскую стрелковую бригаду.
Первые серьезные военные неудачи царской армии на Северо-Западном фронте первой мировой войны вынудили высшее военное командование приступить к проведению масштабной мобилизации военнообязанных во всех военных округах Российской империи, в число которых вошел и Туркестанский военный округ. Из нескольких войсковых формирований, дислоцировавшихся в крае, был создан 5-й Туркестанский стрелковый полк, которому надлежало отправиться на театр войны. Исполнение обязанностей старшего врача этого полка были возложены на молодого лейтенанта С. Асфендиарова. В сентябре 1914 года прибывший на фронт 5-Туркестанский стрелковый полк вошел в состав 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которая была задействована в проведении Августовской и Лодзинской операций на территории Восточной Пруссии. В одном из тяжелых сражений под Лодзью, С. Асфендиаров получает ранение в голову и вместе со всем медицинским штабом полка попадает во вражеский плен. Всего же к началу 1915 года царская армия понесла на фронтах войны существенные потери, более 1,5 миллионов солдат были убиты или ранены, а свыше 750 тысяч воинов были захвачены неприятелем [19].
Время, проведенное в немецком плену стало для С. Асфендиарова и его однополчан нелегким испытанием. Как офицер и врач русской армии он был определен в концлагерь для санитарно-медицинских работников. Но даже в нем тяжело раненным военнопленным не оказывалась нужная медицинская помощь, а из-за несоблюдения элементарных санитарных норм и дефицита продовольствия, среди пленных быстро начали распространяться голод и инфекционные заболевания, перераставшие в эпидемии. Несколько месяцев С. Асфендиаров восстанавливался после ранения, а после улучшения состояния здоровья командованием лагеря он как врач начинает привлекаться к борьбе с эпидемиями и лечению военнопленных. В имитированных лазаретах без освещения и тепла, в состоянии острой нехватки лекарственных препаратов, медицинских принадлежностей и инструментов С. Асфендиаров продолжал исполнять свой врачебный долг, проводя сложные хирургические операции и занимаясь лечением больных и раненных, которыми были переполнены все без исключения немецкие лагеря в первый период войны.
Длительность пребывания в плену русских военнопленных, в том числе и С. Асфендиарова была обусловлена предательским отношением Ставки царской армии, которая бросила на произвол судьбы попавших во вражеский стан своих солдат. Долгое время, российская сторона, причисляя их к изменникам Родины, категорически отказывалась высылать соответствующие документы санитарно-медицинских чинам, которые по действующему международному соглашению, в случае подтверждения своей врачебной специальности должны были быть освобождены и переданы обратно. Лишь только благодаря вмешательству Международного Красного Креста, в конце 1915 года С. Асфендиаров попадает в группу военнопленных, которых возвращают в Россию сначала железнодорожным, а затем морским транзитом через Швецию.
В период войны в Петрограде был создан специальный пункт, где все русские военнопленные были подвергнуты тщательному допросу и медицинскому освидетельствованию, после которого, они как политически неблагонадежные элементы были переведены в резерв и переданы в ведение своих военных округов. Так, в начале 1916 года Санжар вернулся в родной Ташкент, где по воспоминаниям сестры Рабиги Сералиевной – Рахили, стал объектом пристального наблюдения царской охранки [20].
Пребывание в концлагерях в Кутно, Торне и Александровке не прошло для С. Асфендиарова бесследно. Суровая военная действительность на фронте, знакомство с передовыми социально-демократическими идеями через общение с представителями европейских народов в плену стали причиной коренной перемены его жизненных ориентиров, позволили намного глубже понять масштабы колониальной политики царского правительства в национальных окраинах, что, в конечном итоге способствовало эволюции его политических и пацифистских взглядов. Несмотря на имевшиеся проблемы со здоровьем после заражения тифом, в условиях острой нехватки врачебных кадров, Туркестанское окружное военно-санитарное управление, в январе 1916 года назначает его сначала заведующим санитарной частью Ташкентской дисциплинарной роты, а позже старшим врачом Ташкентской дружины государственного ополчения [21], которая была сформирована из отставных и отправленных в резерв солдат царской армии для поддержания общественного порядка в крае. Вместе с возвращавшимися с фронта по линии железной дороги раненными военнослужащими, уроженцами Туркестана, в край начали проникать возбудители разных инфекций, которые послужили причиной начала эпидемий брюшного и сыпного тифов. На борьбу с ними были брошены наличные медицинские резервы, имевшиеся в Туркестане, и мобилизованы немногочисленные врачи, среди которых был военный врач С. Асфендиаров.
В период нарастания волны протестов против июньского указа царя Николая II о призыве на тыловые работы, летом 1916 года эта дружина отказалась открывать огонь по мирно шествующему митингу коренных жителей старой части Ташкента. За неповиновение и отказ от выполнения приказа весь личный состав дружины, в том числе и ее врач С. Асфендиаров были переброшены в отдаленный Термез. Здесь, в месте начала своей службы он и встретил весть о падении монархического режима в феврале 1917 года.
На волне политических преобразований, последовавших вскоре после революции солдаты и офицеры воинских формирований, дислоцировавшихся в укреплении Термез в целях защиты своих интересов и прав начинают организовывать советы депутатов, от солдатской массы в его состав был делегирован пользовавшийся среди своих сослуживцев большим авторитетом, военный врач С. Асфендиаров. В качестве депутата Термезского солдатского совета он в апреле 1917 года принимает участие в областном съезде Советов, состоявшемся в Новой Бухаре, и был избран членом областного Совета рабочих и солдатских депутатов [22]. Этот совет после революции вел борьбу с Российским резидентством в Бухаре во главе с Л. Миллером и Туркестанским комитетом Временного правительства под руководством Н. Щепкина. В блоке с младобухарцами члены Совета пытались принудить эмира Сейда Алимхана к коренному реформированию общества. Однако, их усилия оказались тщетными, 8 апреля 1917 года мирное шествие в Бухаре по случаю Манифеста эмира было жестоко подавлено, а младобухарцы были подвергнуты политическим репрессиям и изгнаны за пределы эмирата [23].
В июне 1917 года Краевой совет рабочих и солдатских депутатов отзывает С. Асфендиарова в Ташкент. В это время в здесь, в старой его части происходило объединение мусульманских рабочих в отдельную организацию, большую часть которых составляли вернувшиеся с тыловых работ коренные жители края. Руководил этой организационной работой С. Муфти-заде, к которому несколько позднее подключился и С. Асфендиаров. По ее итогам, 15 июля 1917 года был образован Совет мусульманских рабочих депутатов старогородской части Ташкента, в состав которого вошли 32 человека, а председателем его исполкома был единогласно избран С. Асфендиаров [24]. Благодаря своей активной общественно-политической деятельности, имя С. Асфендиарова становится известно и за пределами Туркестана. В качестве свидетельства можно привести тот факт, что по итогам состоявшегося в июле 1917 года I Общеказахского съезда в Оренбурге он вместе с А. Кенесарином, С. Утегеновым, А. Кутебаровым, М. Шокаем, З. Сейдалиным, И. Касымовым, С. Ходжановым и другими известными казахскими деятелями Туркестана был заочно избран кандидатом в депутаты в Учредительное собрание от Сырдарьинской области [25].
2-5 августа 1917 года в Ташкенте под председательством М. Тынышпаева состоялся Первый съезд казахов и киргизов Туркестанского края, на котором вместе с Санжаром приняли участие его отец Сейтжафар (почетный председатель съезда) и сестра Гульсум. Важным итогом работы съезда стало решение о создании Центрального совета киргиз-казахов Туркестана, а также организация в Сырдарьинской и Ферганской областях его местных советов [26]. На съезде С. Асфендиаров впервые знакомится с уже известными казахскими деятелями, а также представителями молодого поколения, начинавшими свою общественно-политическую деятельность, среди которых стоит особо отметить Т. Рыскулова, К. Сарымулдаева и И. Токтабаева. Вместе с ними он обсуждает сложившуюся в крае сложную социально-политическую ситуацию, обменивается взглядами, разрабатывает общий план ведения борьбы за права и интересы коренных народов Туркестана.
По окончанию съезда, С. Асфендиаров направляет все свои усилия по развертыванию деятельности возглавляемого им Совета, который начал работать в контакте с Ташкентским советом и местными мусульманскими политическими организациями – «Шура-Исламия», «Туран» и др., сосредоточив основные силы на подготовке к предстоящим выборам в Ташкентскую городскую думу. На них безоговорочную победу одержала «Шура-Улема» под руководством С. Лапина, добившаяся 62 мест в думе из 112 возможных. Совету же мусульманских рабочих депутатов удалось провести в городскую думу всего лишь одного своего представителя, которым стал С. Асфендиаров [27]. По его собственным признаниям, Совету не хватало сил и политического влияния, чтобы заняться решением практических задач, в то же время, через их организацию Ташкентский совет во главе с большевиками и левыми эсерами старался установить политический контроль над жителями старого Ташкента, которое в свою очередь было разобщено и не имело ни единого политического центра, ни общей идеи для консолидации всех слоев мусульманского населения. В сентябре того же года С. Асфендиаров на страницах «Нашей газеты» отмечал, что «…неудача наших мусульманских прогрессивных организаций объясняется тем, что, уделяя свое внимание главным образом на разрешение политических и культурно-просветительных вопросов, и призывая в этом к единению всех мусульман России, они отводят на задний план решение экономических проблем и классовых интересов широких демократических масс населения, ибо в этих вопросах неизбежно должен произойти раскол среди мусульман. Выставляя конкретные лозунги, могущие объединять трудящиеся классы, мусульманские прогрессивные организации тем самым вызовут сильнейшую оппозицию могучего класса имущих и духовенства, что может, как они полагают, скомпрометировать все дело прогрессивных начинаний» [28].
Эти строки, ярко демонстрируют политические взгляды и позицию самого С. Асфендиарова. Он, в отличии от тюрко-мусульманской интеллигенции, вставшей на путь автономистского движения, был вовлечен в революционное движение от солдатской массы, в среде которой вплоть до большевистского переворота в октябре 1917 года были сильны позиции социал-революционеров, и потому относился без должного энтузиазма к альтернативно провозглашенной Туркестанской автономии в Коканде. Жизненный опыт, накопленный С. Асфендиаровым, позволял трезво оценивать расстановку политических сил в Туркестане, и дистанцироваться от участия в правительстве под руководством сначала М. Тынышпаева, а затем и сменившего его в период февральских конфликтов с большевиками М. Шокая. И его прогнозы, оказались более чем реалистичными, Кокандская автономия, не располагавшая регулярной армией, вооружением, денежными средства, сильными союзниками и опытными политическими деятелями была разгромлена красноармейцами и армянскими дашнаками уже спустя два месяца. Именно, за эту позицию впоследствии в своих воспоминаниях его критиковал М. Шокай, ставя в вину, то, что он вступил в революцию не с «национальной стороны» и «не из народа как они» [29], что по объективным причинам было невозможно, учитывая его дореволюционную деятельность.
После разгрома Кокандской автономии и установления власти русских большевиков в крае, С. Асфендиаров как опытный и квалифицированный врач, был взят на обязательный учет, и по предложению нового правительства в феврале 1918 года был направлен в Бухару, где руководил работой по борьбе с инфекционными заболеваниями и эпидемиями. Здесь, исполняя свой врачебный долг и рискуя жизнью, С. Асфендиаров снова заражается тифом и возвращается в Ташкент. Лечение от этой болезни занимает у него долгих полгода. По своим собственным воспоминаниям, это время он посвящает самообразованию и чтению книг исторического содержания, которые были собраны еще его отцом.
В декабре 1918 года, поправив свое здоровье, С. Асфендиаров откликается на призыв Т. Рыскулова, который создав и возглавив Центральную комиссию при ТурЦИК развернул кипучую работу по борьбе с небывалым по своим масштабам свирепым голодом, охватившим все коренное население Туркестана [30]. В составе комиссии С. Асфендиаров как опытный врач отвечал за налаживание работы местных отделений ЦК по борьбе с голодом с областными и уездными органами здравоохранения, оказание медицинской помощи населению, страдающего от инфекционных заболеваний и эпидемий, привлечение санитарно-медицинских работников, создание специальных санитарных кордонов и карантинных зон, обеспечение поставки лекарственных препаратов и дезинфекционных средств путем организации и оборудования санитарных поездов, увеличение числа лечебно-амбулаторных пунктов в местах проживания кочевого населения, проведение учета и регистрации беспризорных детей и устройство их в детские дома, контроль за общественными пунктами питания и т.Д.
Благодаря огромной работе, проведенной Комиссией и ее отделениями на местах по всей территории Туркестанской республики, уже к середине 1919 года масштабы голода заметно сократились. Еще раньше, в апреле С. Асфендиаров Наркомздравом Туркестанской АССР был отозван из состава Комиссии и был мобилизован на Закаспийский фронт гражданской войны военным врачом 1-го Черняевского (Советского) полка. В мае партийной ячейкой этой войсковой части С. Асфендиаров был принят в ряды РКП(б) [31].
Возвратившись с фронта в сентябре 1919 года, С. Асфендиаров активно включается в деятельность Мусульманского бюро, которое под руководством своего лидера Т. Рыскулова вело бескомпромиссную борьбу против русских большевиков за политическую власть в Туркестанском крае. Спустя несколько месяцев, Мусбюро удалось сломить сопротивление «старых коммунистов» во главе с А. Казаковым и добиться их выдворения за пределы республики [32]. На волне этого успеха, Мусбюро приступает к выдвижению своих кандидатур из числа представителей коренных национальностей на важные государственные посты в составе правительства. На должность наркома здравоохранения была предложена практически безальтернативная кандидатура С. Асфендиарова. Несмотря на упорное противодействие ТурЦИК и Крайкома КПТ, в октябре 1919 года Мусбюро ценой больших усилий удалось-таки добиться назначения С. Асфендиарова на пост наркома здравоохранения [33].
С. Асфендиаров стал первым профессиональным медиком коренной национальности, возглавившим Наркомздрав, который в ту пору по причине острой нехватки квалифицированных медицинских работников целиком состоял из русских врачей, которые зачастую выражали полное равнодушие и безразличие к проблемам местного населения в деле народного здравия. За короткий промежуток времени, С. Асфендиарову удалось реорганизовать и упорядочить работу центрального аппарата Наркомздрава, наладить связь с областными и уездными отделами здравоохранения, привлечь к работе опытных специалистов. На этом посту С. Асфендиаров уделял большое внимание подготовке низших медицинских кадров из числа коренных национальностей, организовав кратко- и долгосрочные курсы по подготовке лекарских помощников и медсестер. Совместно с Г. Асфендиаровой им была разработана учебная программа этих курсов. И уже в первый же год эта работа принесла значительные результаты, число зубных врачей в крае выросло до 32, лекарских помощников до 494, акушерок до 102, а медсестер до 120 [34]. Деятельное участие С. Асфендиаров принял и в организации медицинского факультета в составе Туркестанского государственного университета (ТГУ), которому предшествовала большая подготовительная работа.
Благодаря усилиям наркома С. Асфендиарова в 120 городских больницах республики число больничных коек было доведено до 10 тыс., а в более чем 30 амбулаторных пунктах в сельской местности до 1 тыс. В 1919–1920 годах в Туркестанском крае было оборудовано 53 зубоврачебных амбулаторий и 5 зуботехнических лабораторий. Также была налажена работа курортных лечебниц краевого значения в Чимгане, Джалалабаде, Янакургане, Черняеве, количество мест в них было увеличено до 500 чеЛ. За эти же годы под руководством С. Асфендиарова была систематизирована деятельность аптечного управления и фармацевтического дела, значительно улучшено дело обеспечения населения лекарственными препаратами и медицинскими принадлежностями, продолжилось изготовление сывороток и прививок против различных инфекционных заболеваний, усилился санитарный контроль.
По итогам состоявшихся в сентябре 1920 года в г. Ташкенте V съезда Компартии Туркестана и ІХ съезда советов республики С. Асфендиаров назначается народным комиссаром земледелия. Одним из главных и важных направлений в деятельности С. Асфендиарова на новом посту было проведение земельно-водной реформы, толчком к началу которой послужило постановление Политбюро ЦК РКП(б) – «Основные задачи ЦК РКП(б) в Туркестане» от 29 июня 1920 года [35]. Согласно ему, высшим советско-партийным органам республики надлежало направить основные усилия на урегулирование отношений между пришлым европейским населением и коренными жителями, уравнение их в правах на землю и воду, на борьбу с патриархально-феодальными пережитками, проявлениями буржуазного национализма и шовинизма. Ударными районами проведения реформы были признаны уезды Сырдарьинской и Семиреченской, частично Ферганской областей, наиболее сильно пострадавшие от переселенческой и аграрной политики царизма.
К концу 1920 года Наркомземом под руководством С. Асфендиарова были разработаны более двух десятков законодательных и нормативно-правовых актов, направленных на подготовку законодательной базы земельной реформы, определявшие формы и методы ее проведения, были созданы специальные земельные и землеустроительные комиссии, открыты курсы агрономов и землемеров [36]. По инициативе С. Асфендиарова была осуществлена реструктуризация центрального аппарата комиссариата, к работе в штат были привлечены известные специалисты и агрономы, в целях реформы в наркомате были объединены смежные отделы и созданы новые, было утверждено новое положение Наркомзема и инструкция по общему его взаимодействию с земельными отделами на местах. Вместе с тем началась активная работа по объединению малоземельных и безземельных крестьян в различные союзы бедноты, впоследствии преобразованные в союзы «Кошчи», из Центра были приобретены семена для посевной компании, сельскохозяйственное оборудование и техника, мертвый инвентарь, образован государственный семенной фонд, определены размеры трудовых земельных наделов, стали развиваться формы сельскохозяйственной кооперации и кредитования.
На VI съезде Компартии Туркестана С. Асфендиаров в своем докладе, подвел основные итоги первого этапа земельно-водной реформы. По его сведениям, с начала года в 3 областях Туркестана были ликвидированы 56 поселков, 299 хуторов и зимовок русских переселенцев, за их счет были устроены 15,5 тысяч дехкан, в земельный фонд было передано 81 тыс. десятина земли [37]. К лету 1921 года в аулах и кишлаках Туркестана было образовано около 6 тыс. отделов союза «Кошчи», которые объединили более 90 тысяч дехканов и крестьян [38]. Всего же, в 5 областях Туркестана за шесть месяцев осуществления реформы было ликвидировано 70 поселков, 241 заимка, 23 земельных участка и 989 нетрудовых хозяйств русских и казачьих переселенцев, в результате переселения 3,5 тысяч семей было высвобождено 272,7 тыс. десятин земли, на которых было проведено хозяйственное водворение 7,1 тысяч семей крестьян, в том числе и казахско-киргизских беженцев, возвращавшихся из Китая [39].
Земельно-водная реформа стала важным шагом на пути к восстановлению сельского хозяйства Туркестана, разрушенного за годы первой мировой войны, восстания 1916 года, революции и неурожая 1917 года, голода 1918–1919 годов, гражданской войны и вооруженного басмаческого движения. К ее проведению были привлечены такие видные представители национальной интеллигенции как М. Тынышпаев, К. Ходжиков, М. Есполов, С. Ходжанов, У. Джандосов и многие др.
Промежуточные итоги земельно-водной реформы делегатами партийного съезда были признаны удовлетворительными, ее дальнейшее осуществление было поручено узбекскому деятелю И. Хидиралиеву, сменившего на посту наркомзема С. Асфендиарова. Высшее руководство республики высоко оценив организаторские способности С. Асфендиарова, назначает его председателем полномочного представительства Туркреспублики в Москве при ВЦИК и Наркомнаце РСФСР [40]. На образованное еще в мае 1920 года Туркпредставительство были возложены задачи защиты интересов республики в Центре по политическим, социально-экономическим и культурно-просветительским вопросам. Однако, в первое время, оно в силу несистематизированной деятельности, не чистых на руку торговых агентов, не справлялось с этими функциями, ввиду чего объединенные и необъединенные комиссариаты Туркреспублики по вопросам приобретения и транспортировки необходимых товаров предпочитали самостоятельно выходить на связь с центральными органами в Москве, минуя представительство.
Приступив к исполнению обязанностей главы Туркпредставительства, С. Асфендиаров произвел его реорганизацию: вместо экономического отдела был образован экономический совет, было произведено сокращение штата агентов, пересмотрено положение о представительстве, на должности заведующих отделов назначены энергичные работники, сформирован новый состав коллегии [41]. Благодаря этим изменениям уже к концу 1921 года деятельность представительства заметно оживилась, через него в Туркестан по линии железной дороги начали отправляться сельскохозяйственные товары и техника, фабрично-заводская продукция, продовольствие, медикаменты и медицинское оборудование, различного рода литература и подшивки периодической печати, сборники законов и уложений правительства РСФСР и многое др.
В качестве главы представительства С. Асфендиаров на заседании коллегии Наркомнаца РСФСР, проходившем 25 октября 1921 года, был единогласно избран ее членом [42]. Вместе с главами представительств тюркских автономных республик и областей в составе РСФСР С. Асфендиаров вступал в защиту интересов и прав тюрко-мусульманских народов, стараясь оказать влияние на принятие различных декретов и законов. К примеру, в сентябре 1921 года С. Асфендиаров подверг критике «Положение о вузах РСФСР», обращая внимания на тот факт, что его основные пункты хотя и были приемлемы для других автономных республик, требует внесения определенных изменений с учетом специфики Туркестанского края. По его мнению, для того, чтобы ТГУ стал отвечать запросам развития Туркреспублики, необходимо было добиваться в первую очередь самостоятельности местного Наркомата просвещения. Им был предложен комплекс мероприятий по преобразованию ТГУ, который в случае осуществления позволил бы его «сделать культурно-национальным достоянием местных народностей, которые будут смотреть на него как на свое родное детище, а не как на орудие русификаторства края» [43].
Проработав на этой должности до 5 января 1922 года, он в связи с проходившей партийной чисткой в Туркестане возвращается в Ташкент, и спустя некоторое время вводится в состав коллегии Наркомзема и назначается на должность начальника управления землеустройства. Таким образом, С. Асфендиаров снова включается в дело осуществления земельно-водной реформы. В период 1922–1924 годов С. Асфендиаров входил в число видных государственных деятелей Туркестана. Высшее руководство республики, отмечая его талант организатора, высокую эрудицию, знание быта и обычаев местных народов, накопленный управленческий опыт, авторитет среди местных работников назначает на различные высокие государственные посты, вводит в состав государственных комиссий, поручает составление важных нормативно-правовых актов. За эти два года С. Асфендиарову приходится совмещать одновременно сразу несколько должностей в разных сферах, в 1923 году он наряду с работой в Наркомземе, второй раз избирается на пост наркомздрава, возглавляет правительственные комиссии, как член ТурЦИК, Совнаркома Туркреспублики и Исполбюро ЦК Компартии Туркестана принимает активное участие в национально-государственном строительстве. В 1923 году он исполнял обязанности заместителя председателя правительства Туркреспублики [44].
В 1924 году С. Асфендиаров привлекается к проведению национально-государственного размежевании республик Средней Азии. В марте 1924 года С. Асфендиаров как член Особой комиссии ЦК РКП(б) во главе с Г. Бройдо отправляется в Хиву, для того, чтобы обсудить вопросы размежевания с руководящими работниками Хорезмской республики и плана его реализации [45]. 15 июля 1924 года постановлением Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б) С. Асфендиаров вместе с С. Ходжановым, С. Ескараевым, А. Сергазиевым от Туркестанской АССР, С. Мендешевым и А. Алибековым от Казахской АССР вводится в состав казахской национальной комиссии, в функции которой входило разрешение территориальных споров, выяснение границ и численности населения будущих республик, подготовка договоров о передачи имущества, уставов партийных организаций, распределение кадров для формирования государственного аппарата, составление хозяйственных бюджетов и планов. В группе казахских деятелей он отстаивает территориальную целостность казахских земель и выступает за передачу г. Ташкента как важного экономического и рыночного центра казахов Сырдарьинской области в состав Казахской АССР [46]. На завершающем этапе размежевания С. Асфендиаров работает в составе ликвидационных комиссий Средазбюро ЦК РКП(б) и Туркестана. 18 ноября IV Чрезвычайная сессия ТурЦИК прекращает работу ТурЦИК, СНК и Экономического совета Туркестанской АССР, и принимает постановление о передаче всей власти на своей территории ревкомам новых республик. На этом историческом документе из казахских ответственных работников поставили свои подписи С. Асфендиаров и С. Ходжанов [47].
После окончания сложного процесса размежевания, С. Асфендиаров как уроженец Ташкента и опытный организатор медицинского дела приглашается Ревкомом Узбекской ССР на должность наркома здравоохранения [48], однако, он, связывая свое будущее с Казахстаном, отвечает отказом и вскоре дает свое согласие возглавить полномочное представительство Казахской АССР в Средней Азии [49]. На этом посту С. Асфендиаров занимается решением общих для республик среднеазиатского региона политических, социально-экономических и культурных вопросов, возникших после размежевания, принимает деятельное участие в работе Ревкома по управлению казахскими областями Туркестанской АССР, переходящими в состав Казахской республики [50].
В апреле 1925 года С. Асфендиаров участвует в работе V съезда Советов Казахской АССР в Акмечети, на котором было возвращено историческое самоназвание казахов и выбрана новая столица – Кзыл-Орда. По итогам съезда С. Асфендиаров в составе представительной делегации отправляется в Москву для участия на III съезде Советов СССР и XII Всероссийском съезде Советов. На них он избирается членом ВЦИК и ЦИК СССР. На состоявшихся в мае сессиях ВЦИК и ЦИК СССР новых созывов С. Асфендиаров поочередно избирается заместителем секретаря Президиума ВЦИК А. Киселева, заведующим отделом национальностей при Президиуме ВЦИК, а также секретарем Совета Национальностей ЦИК СССР [51]. На этих должностях он принимает непосредственное участие в создании автономных республик и областей, определением их границ и административно-территориального деления, установлением взаимоотношений между центральными и региональными советскими органами, обоснованием экономического районирования, защитой национальных интересов малочисленных этносов и народностей, проживавших на территории РСФСР. Его как опытного работника включают в различные постоянные государственные и правительственные комиссии и комитеты, занимавшиеся подготовительной и организационной работой к сессиям ВЦИК, земельными вопросами, поручают составление проектов конституций автономных республик. В 1926 году наряду с Т. Рыскуловым и ответственными киргизскими работниками проводит работу по преобразованию Киргизской области в автономную республику в составе РСФСР.
В ноябре 1926 года, желая воспользоваться приездом национальных ответственных работников для участия на III сессии ВЦИК, С. Асфендиаров и заместитель председателя СНК РСФСР Т. Рыскулов выступают с инициативой о проведении особого совещания для обсуждения вопросов национально-государственного строительства. На состоявшемся 12 ноября совещании С. Асфендиаров в своих тезисах призывает усилить работу советских и партийных органов во всех национальных республиках, предлагает введение в делопроизводство высших органов государственной власти двух языков – русского и местного, для духовных нужд административно-территориальных единиц образовать общий текущий фонд, увеличить материальную и финансовую помощь народному хозяйству в национальных республиках, расширить права и полномочия местных органов власти. К сожалению, эти вполне актуальные предложения, вытекавшие из практики национально-государственного строительства в РСФСР, были восприняты как национал-уклонизм, и за проведение совещания без санкции высшего партийного руководства страны, многие его участники подвергаются политическим гонениям в своих республиках, а в декабре 1926 г. Т. Рыскулов, С. Асфендиаров, А. Досов и И. Наговицын были приняты лично И.В. Сталиным для доклада об итогах этого совещания [52].
После резонансного «Рыскуловского совещания», С. Асфендиаров продолжая работу в центральном аппарате ВЦИК предпринимает попытки перехода на научно-исследовательскую и педагогическую деятельность. По итогам XIII Всероссийского съезда Советов, прошедшего в апреле 1927 года С. Асфендиаров переизбирается членом ВЦИК, но при этом освобождается практически от всех занимаемых должностей, за исключением членства в различных комиссиях. В этот период он активно включается работу по созданию Всесоюзного ЦК ново-тюркского алфавита, и в мае 1927 года избирается в состав его президиума. В июне С. Асфендиаров принимает участие в работе Первого пленума ВЦК НТА, состоявшегося в г. Баку. На нем будет утверждено «Положение о комитете» и избран новый состав президиума, в который вошли 12 человек. На одном из заседаний С. Диманштейн выразил мнение, что «если тов. С. Асфендиаров будет работать постоянно, то это будет большим приобретением» [53]. Забегая вперед скажем, что С. Асфендиаров не только поддерживал идею о переходе на новый тюркский алфавит на основе латиницы, но и принимал в этом самое непосредственное участие, сначала в Центре, а затем и в Казахстане, о чем свидетельствует его обширный доклад о значимости латинизации на пленуме ВЦК НТА, состоявшемся в Алматы в 1930 году [54].
В августе 1927 года С. Асфендиаров постановлением ЦИК СССР назначается на должность ректора Института востоковедения им. Н. Нариманова в Москве [55]. Одним из первых его шагов на пути возрождения этого востоковедного центра стала разработка нового «Положения об институте», которое было утверждено в феврале 1928 г. Вместе с тем, была полностью пересмотрена учебная программа и составлен новый план научных исследований. По инициативе С. Асфендиарова в Институте был открыт новый отдел Средней Азии, которому предстояло заниматься изучением истории и культуры, традиций и обычаев, экономики и хозяйственного уклада народов Советского Востока [56]. Разработка учебной программы для этого отдела велась при непосредственном участии С. Асфендиарова, который читал курс лекций студентам Института по истории тюркоязычных народов. Это нововведение становится вполне логичным, если учесть тот факт, что в ноябре 1927 года С. Асфендиаров был назначен исполняющим обязанности директора Института изучения этнических и национальных культур народов Востока и введен в Президиум Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН) [57].
Кипучую административно-организационную работу в этих двух научных учреждениях С. Асфендиаров совмещает с педагогической деятельностью, читает курс лекций студентам и аспирантам по истории тюркоязычных народов СССР, национальному вопросу и колониальной политике, преподает историю Востока на педагогическом факультете 2-го МГУ. В конце 1927 года решением совета кафедры обществоведения этого факультета С. Асфендиарову первым из числа казахов присуждается высокое научное звание профессора [58].
В качестве главы двух востоковедных центров, члена Всесоюзной научной ассоциации востоковедения при ЦИК СССР, члена Комиссии по изучению национального вопроса и Комиссии по изучению литературы народов Востока при Коммунистической академии профессор С. Асфендиаров входит в число видных ученых-историков, заложивших фундамент советского востоковедения в Москве во второй половине 20-х годов прошлого столетия. На протяжении нескольких лет С. Асфендиаров занимается изучением истории ислама. Основные результаты этой работы были представлены в его дебютном научном труде, посвященном данной проблеме в котором он одним из первых в советском исламоведении дал научное обоснование причин возникновения ислама в Аравии с точки зрения основ марксистской науки [59]. Спустя два года, в 1930 году, эта монография будет переиздана в Ташкенте и Самарканде на узбекском языке на основе латинского алфавита общим тиражом в 3 тыс. экземпляров [60]. Тогда же, в отдельном номере журнала «Атеист», посвященном проблемам истории ислама выходит его объемная статья «Ислам и кочевое хозяйство», в которой он развил свои основные научные идеи и взгляды в отношении генезиса ислама [61].
В этот период в Казахстане проходила большая подготовительная работа по организации первого вуза. В течение 3 лет высшее руководство Казахской АССР безуспешно пыталось обосновать необходимость открытия центра по подготовке кадров педагогов, сельскохозяйственных работников и медиков, в которых остро нуждалась республика. Лишь весной 1928 года благодаря стараниям заместителя Наркома просвещения Казахской АССР Д. Авксьентевского Совнарком РСФСР при активном участии Т. Рыскулова принял постановление о создании Казахского госуниверситета. На должность первого ректора и организатора этого вуза был приглашен С. Асфендиаров [62], пользовавшийся авторитетом и известностью в академической среде и научных кругах РСФСР. В качестве доказательства, можно привести письмо правления Московского института востоковедения от 19 октября 1928 года на имя секретаря ЦИК СССР А. Енукидзе, в котором оно настоятельно просило оставить С. Асфендиарова на посту ректора, поскольку все позитивные преобразования, происходившие в институте, были связаны с его энергичной деятельностью. В письме также были особо отмечены и его личные человеческие качества [63].
Переехав на работу в Казахстан в 1928 году С. Асфендиаров вплоть до своего ареста в августе 1937 года руководит огромной работой по созданию сети вузов и научно-академических учреждений республики. За эти неполные девять лет благодаря его бурной научно-организаторской деятельности в Казахстане были открыты педагогический, медицинский и зооветеринарный вузы, созданы НИИ охраны материнства и детства, офтальмологии, кожно-венерических и туберкулезных заболеваний, институт изучения национальной культуры, в котором он возглавлял сектор истории. С. Асфендиаров был не только первым ректором КазГУ, но также первым деканом открытого в 1934 году в его стенах историко-географического факультета и заведующим кафедрой «Истории», автором первых учебных пособий по истории на казахском и русском языках [64].
В 1932 году С. Асфендиаров в группе ответственных работников и ученых руководит работой по созданию Казахстанской базы Академии наук СССР. Вместе с академиками А. Самойловичем (председатель), Б. Келлером, Э. Брицке, профессором И. Барышников (ученый секретарь) и М. Тулеповым входит в состав первого Ученого совета базы. За короткий период времени, благодаря самоотверженной работе этих ученых Казахстанская база превратилась в крупный научный центр республики, в котором действовали геофизический, историко-литературный, песчано-пустынный, биологический сектора, открыты химические лаборатории, с 1936 года начала работать аспирантура, в которой начали готовить национальные кадры научных работников, создана Центральная научная библиотека [65]. Если учесть тот факт, что первые председатели базы известные академики тюрколог А. Самойлович и геолог А. Архангельский представляли интересы базы находясь в Ленинграде и редко посещали Казахстан, то становится вполне очевидным, что руководство базой на месте вел непосредственно С. Асфендиаров [66]. Об этом свидетельствует доверенность А. Архангельского на управление базой, выданная на его имя [67]. В декабре 1936 года профессор С. Асфендиаров выступает с отчетным докладом о деятельности Казахстанской базы на заседании Президиума АН СССР, по итогам которого было принято решение об увеличении объемов ее финансирования из двух источников – союзного и местного бюджетов [68].
Последние годы жизни С. Асфендиаров стали наиболее плодотворными в его научной деятельности. В 1935–1936 годах увидели свет его фундаментальные научные труды «История Казахстана (с древнейших времен)» и «Национально-освободительное восстание 1916 года в Казахстане» на русском и казахском языках [69]. В это же время под его редакцией был опубликован двухтомный сборник «Прошлое Казахстана в источниках и материалах» [70], который стал результатом кропотливой работы по сбору уникальных исторических и письменных источников по истории Казахстана. Участие в составлении сборника принимали такие известные историки как профессора А. Кунте и С. Томсинский, а также знаток истории Средней Азии К. Ходжиков. Наряду с этим, в периодической печати публиковались его научные и публицистические статьи, в которых освещались актуальные проблемы исторического прошлого казахского народа [71].
Кровавые сталинские репрессии 1937–1938 гг. не обошли стороной как самого С. Асфендиарова, так и его семью. 25 февраля 1938 года он был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. После ареста мужа в августе 1937 года, с поста заведующего отдела обработкой Государственной публичной библиотеки уволилась и его супруга Рабига Сералиевна, которая в июле 1938 года была осуждена как «жена врага народа» и на 5 лет сослана в Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Их дочери – Алия, выпускница института иностранных языков им. М. Тереза, и тогда еще совсем юная Адалят познали все тяготы и лишения жизни. Сильно пошатнувшееся здоровье Р. Асфендиаровой за годы лагерного заключения стало причиной ее смерти 4 мая 1954 г. Она была реабилитирована посмертно 31 марта 1958 года постановлением Военного трибунала Туркестанского военного округа.
С именем профессора С. Асфендиарова была связана целая эпоха в становлении академической науки и системы высшего образования в нашей стране. Выдвинутые им научные положения, теории и гипотезы не потеряли своей научной ценности и актуальности и в наше время, на его трудах выросло целое поколение историков и исследователей. С. Асфендиаров был не только видным ученым, организатором, но и преданным патриотом своего народа. Достаточно лишь упомянуть о том, что он в годы свирепого голода 1931–1933 годов в качестве народного комиссара здравоохранения Казахской АССР руководил работой по борьбе с эпидемиями и инфекционными заболеваниями, и внес свой неоценимый вклад в дело сохранения генофонда нации.
В 1989 году выступая на научной конференции, посвященной 100-летнему юбилею С.Асфендиарова, академик Р.Б. Сулейменов, в числе первых историков приступивший к комплексному изучению его жизни и деятельности, богатого научного наследия совершенно справедливо обратил внимание на то, что «по прошествии почти полувека со дня его смерти и столетия со дня рождения все отчетливее видится величие ученого, революционера, государственного деятеля, тот крупный вклад, который он внес в разработку востоковедных проблем. Все более очевидно, что в значительной мере на его исследованиях основывается современное понимание многих важных исторических вопросов, и забывать об этом мы не вправе» [72].
Заслуги
С. Асфендиаров принадлежал к числу первых казахских дипломированных военных медиков и относился к золотой плеяде национальной интеллигенции начала ХХ в. В период массового голода в 1918–1919 гг. в Туркестане и в 1931–1933 гг. в Казахстане в качестве квалифицированного врача принял деятельное участие в борьбе с эпидемиями и в деле сохранения генофонда нации, посредством открытия медицинских школ и курсов внес значительный вклад в подготовку медицинских кадров из числа представителей коренных национальностей Туркестана и Казахстана. В 1924 г. в период национально-государственного размежевания республик Средней Азии выступал за объединение казахских земель, а после его завершения представлял интересы Казахской АССР в Средней Азии. На постах члена Президиума ВЦИК, заместителя секретаря Президиума ВЦИК, заведующего отдела национальностей, секретаря Совета национальностей ЦИК СССР, одного из организаторов совещания национальных ответственных работников (ноябрь 1926 г.) принял активное участие в национально-государственном строительстве СССР и РСФСР. Руководя крупными востоковедными научными центрами в Москве стоял у истоков становления советского востоковедения. Организатор и первый ректор двух профильных вузов Казахстана – педагогического и медицинского, один из основателей первых академических научных учреждений и центров республики, входил в руководство Казахстанской базы АН СССР. Видный историк, автор первых научных трудов по истории Казахстана (около 100 научных и публицистических статей), главный редактор первого 2-томного научного сборника «Прошлое Казахстана в источниках и материалах». Его перу принадлежит исторический роман «Шатер мира», изданный под псевдонимом «С. Джафаров».
Память
Список литературы и источников:
5. ЦГА РК. Ф. И-4. Оп. 1. Д. 2983. Л. 14, 31, 76–94.
6. ЦГА РК. Ф. И-4. Оп. 1. Д. 3074. Л. 4–4 об., 6–6 об.
7. ЦГА РК. Ф. И-4. Оп. 1. Д. 3776. Л. 278–278 об.
10. Түркістан аймағы қазақ-қырғызының жалпы жиналысы // Бірлік туы. – 1917. – 20 тамыз.
13. АПП РУз (Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан). Ф. 53. Оп. 65. Д. 77. Л. 119.
14. РГВИА. Ф. 316. Оп. 67. Д. 9. Л. 14–14 об.
15. РГВИА. Ф. 316. Оп. 67. Д. 9. Л. 4–6.
16. РГВИА. Ф. 316. Оп. 67. Д. 9. Л. 3; Оп. 69. Д. 150, 3 об., 592–592 об.
17. РГВИА. Ф. 546. Оп. 2. Д. 4279. Л. 64.
18. Жүнісбаев А.Ә. Санжар Асфендиаров – әскери дәрігер // Қоғам және дәуір. – 2011. – № 4. – 128 б.
21. ЦГА РУз. Ф. И-762. Оп. 1. Д. 30. Л. 101 об.
22. ААП РУз. Ф. 58. Оп. 65. Д. 77. Л. 119 об.
23. Ходжаев Ф. К истории революции в Бухаре. – Ташкент: Узбекское госиздательство, 1926. – С. 13-31.
27. ААП РУз. Ф. 58. Оп. 65. Д. 77. Л. 120.
28. Наша газета. – 1917. – № 110. – 5 сентября.
31. ААП РУз. Ф. 58. Оп. 65. Д. 77. Л. 120.
33. ЦГА РУз. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 1105. Л. 17 об.
34. ЦГА РУз. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 52. Л. 23.
36. ЦГА РУз. Ф. Р-29. Оп. 3. Д. 1615. Л. 110–123.
37. Бюллетень VI Съезда Коммунистической партии Туркестана. – 1921. – № 7. – С. 26.
39. ЦГА РУз. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 45. Л. 472–473.
40. ЦГА РУз. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 59. Л. 192; Ф. Р-25. Оп. 1. Д. 407. Л. 45 об.
41. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 159. Л. 198–198 об.
42. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 5. Л. 137.
43. ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 162. Л. 453.
45. РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 1. Д. 20. Л. 50.
47. ЦГА РУз. Ф. Р-17. Оп. 1. Д. 372. Л. 5.
48. ЦГА РУз. Ф. Р-87. Оп. 1. Д. 3. Л. 1.
49. АП РК (Архив Президента Республики Казахстан). Ф. 141. Оп. 1. Д. 12. Л. 2.
55. ГАРФ. Ф. Р-3316. Оп. 13. Д. 6. Л. 230.
56. ГАРФ. Ф. Р-3316. Оп. 21. Д. 55. Л. 1.
57. АРАН (Архив Российской Академии наук). Ф. 355. Оп. 1. Д. 60. Л. 37.
60. Асфендиаров С.Д. Ислам зухурының себеблерi. – Самарқант-Ташкент: Өзнәшр, 1930. – 66 б.
61. Асфендиаров С. Ислам и кочевое хозяйство // Атеист. – 1930. – № 58. – С. 3–18.
62. АП РК. – Ф. 141. – Оп. 1. – Д. 2243. – Л. 35.
63. ГАРФ. – Ф. Р-3316. – Оп. 21. – Д. 55. – Л. 1–1 об.
66. АРАН. Ф. 188. Оп. 2. Д. 147. Л. 9.
67. АРАН. Ф. 188. Оп. 2. Д. 147. Л. 10.
68. АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 10620. Л. 62-77.