Богат и разнообразен земледельческий опыт среднеазиатских народов. Под системой земледелия советские агрономы и историки подразумевали сумму агротехнических мероприятий, направленных на восстановление и улучшение плодородия почвы. В орошаемом земледелии основная задача – поддержание и прогрессивное повышение плодородия почвы – решается в значительной мере с помощью искусственного орошения, на основе различных исторически сменяющих друг друга способов орошения. Современные реалии нашей жизни требуют изменения отношения к сельскому хозяйству. Формализованный рационализаторский подход, направленный на повышение плодородия почвы любой ценой ведет нас к утрате приемов и технологий традиционных форм хозяйства, которые тысячелетиями прошли путь испытаний на оптимальность и гармонии с природой. Рационализаторский подход, опираясь на достижения химии, биологии и других наук, отчуждаясь от природы, во многом нарушил естественное состояние взаимоотношения природы и человеческого общества. В данном отрезке развития человеческого общества изучение традиционных форм хозяйства имеет большое значение как для агроэтнографии, антропологии также для агрономии и экологии. При сборе полевых материалов нам удалось найти ценную информацию о традиционной ирригации кыргызов Восточной Ферганы.
Существует точка зрения о том, что орошаемое земледелие – явление позднее; оно представляет лишь усовершенствованную и видоизмененную форму земледелия, основанного на сезонных осадках. Так, Вильямс В.Р. писал, что наука «накапливает все больше и больше доказательств того, что страны, считавшиеся спокон века орошавшимися, когда-то процветали при неполивной культуре структурных почв. Современная богарная культура Средней Азии представляет только реликт прежней культуры, которая оставила после себя завеянные песками развалины городов, предания о золотом веке и богаре» [1].
Подобным образом К. Зауэр считал, что земледелие зародилось в лесах тропической зоны Юго-Восточной Азии и развивалось первоначально в подсечно-огневой форме. Однако археологические и палеоэтноботанические исследования опровергают эту гипотезу. Они подтверждают предположение этнографов о том, что уже начальные этапы возделывания пищевых растений связаны с орошением, сначала на естественных разливах («болотное» земледелие), а затем и искусственно орошаемых участках. В частности, археологическое изучение Средней Азии показало, что уже в VI тыс. до н.э. в раннем неолите здесь существовали три основные хозяйственно-культурные зоны: зона неолитических оседлых земледельцев(с орошаемым земледелием) и скотоводов(смыкавшаяся с Югозападноазиатским центром орошаемого земледелия); зона степных охотников, рыболовов и собирателей; зона горных охотников и собирателей [2]. Как доказывают археологические раскопки возникновение орошаемого земледелия той или иной точке Востока связано не только с водными ресурсами, но и почвой земли прилегающих к берегам рек. Например: самые древние речные цивилизации с искусственным орошением возникли в Месопотамии и в Египте. Как известно почва в Месопотамии была чёрной и мягкой, также и в Египте египтяне называли свою страну словом «кемет» в переводе это означает «чёрный» по свету почвы у берегов Нила. В период, когда орудия труда были из камня, возделывать более твердую почву было трудно и почти невозможно. Поэтому в Восточной Фергане орошаемое земледелие возникло по данным археологии несколько позже, в эпоху бронзы.
В Средней Азии земледелие известно с эпохи неолита [3]. Однако, как показывают археологические исследования, произведенные в районах раннего сложения древнеземледельческой культуры, датировать время возникновения земледелия для всех районов Средней Азии одним хронологическим периодом невозможно. В различных местах оно возникло в разное время, в зависимости от местных условий и от тех видов растений, которые могли быть культивированы. Широкие исследования раннеземледельческих культур, значительно расширившие и обогатившие наши знания о древнейшей истории края, являются одними из важнейших достижений среднеазиатской археологии советского периода. Раскопки на ряде неолитических памятников, прежде всего, на эталонном Джейтунском поселении, позволили впервые выявить особенности хозяйства и культуры и место южнотуркменского очага земледелия, одного из самых древних в Центральной Азии. С большой полнотой охарактеризованы последующие этапы земледельческих культур на территории древней Парфии и Маргианы, вплоть до раннежелезного века. Позднее с исключительным размахом были проведены раскопки на памятниках древней Бактрии на территории Узбекистана (Сапалли – Тепе, Джаркутан и др) и на территории Афганистана, существенно изменившие представления о роли этой историко-культурной области в истории Центральной Азии. Сенсацию составило открытие Саразма в долине Зеравшана, на землях древнего Согда [4].
Для понимания, закономерностей истории развития раннеземледельческих племен Центральной Азии особый интерес представляют памятники чустской культуры, исследованные на территории Ферганской долины. Этот земледельческий оазис выделяется, прежде всего, своим географическим местоположением. Он наиболее отдален от южного очага земледелия, располагаясь на крайнем северо-востоке Центральной Азии и на близком расстоянии, на востоке от Восточного Туркестана.
Территория Южного Кыргызстана богата памятниками оседлого населения, но земледельческие поселения эпохи неолита здесь еще не обнаружены. Земледельческая культура на территории современного Южного Кыргызстана возникла в эпоху финальной бронзы, об этом говорят многочисленные данные археологии [5].
Опираясь на данные археологии и этнографии можно считать, что традиционные земледельческие традиции кыргызов Восточной Ферганы – это продолжение той хозяйственной традиции, которая сложилась в эпоху поздней бронзы. Историками доказано, что жизнь людей на этой территории непрерывно продолжалось с древнейших времен до наших дней. Здесь жили представители различных этнических пластов. Были грабительские войны, торговые и дипломатические отношения. Но можно согласится с тем, что хозяйственная культура и культура в целом, развивалась и передавалась от одного этноса к другому в культурном пространстве. Поэтому то, что земледельческие традиции кыргызов Восточной Ферганы имеют глубокие культурные и исторические корни не вызывают какого-либо сомнения.
В климатических условиях полупустынного ландшафта, например в Ферганской, Чуйской и Таласской долинах, искусственное орошение является единственным, надежным способом обеспечения урожаев. От орошения зависит не только полеводство, огородничество и садоводство, но и вся культура этих долин [6].
Киргизы, сложившиеся как народность в послемонгольское время, могли получить готовую ирригационную систему, хотя, вероятно, уже бездействовавшую, так как «постоянные смуты, происходившие в XIV в. в Средней Азии, привели к полному разорению населения и к оставлению всех городов, в том числе и Тараза (Таласа)» [7].
Это не могло не отразиться на земледелии, тем более что разорение имело довольно продолжительный характер.
Ч. Валиханов во время поездки на Иссык-Куль (1856 г.) писал об орошении: «Способ орошения полей здесь такой же, как и в Кокане, – посредством ирригации» [8]. Собранные наши полевые материалы и наблюдения подтверждают это. Ирригация у кыргызов, местами самобытная, особенно в предгорных и горных субрегионах; географический рельеф и обилие горных ручеек создало в условиях континентального сухого климата с резкими изменениями особые приемы ирригации. На равнинных субрегионах ирригация заимствовано у соседей; кроме того, ими были в какой-то степени использованы остатки древних ирригационных сооружений.
Используя для орошения своих полей старую ирригационную сеть, киргизы обновляли ее и применяли к своим скромным запашкам. Гидрография края и климатические условия способствовали развитию искусственного орошения.
Земледелие у киргизов имело главным образом поливной характер. Применялись искусно разработанные, вероятно очень давно, приемы орошения, приспособленные к высокогорным условиям. Оросительные каналы (арык, остон) устраивали нередко на большой высоте, в скалистом грунте с каменным ложем [9].
Воду рек, питающихся ледниками, кыргызы называют ак суу. Эта вода обычно бывает чистая, светлая и очень насыщена минеральными веществами, вымытыми из горных пород, находящихся в руслах рек и речек. Она не только увлажняет почву, но и удобряет ее минеральными веществами. Обычно это вода накапливается в речках в больших количествах в самые жаркие дни, так как во время сильной жары происходит усиленное таяние ледников; это бывает тогда, когда посевы очень нуждаются в орошении. Удачное сочетание потребности в воде и увеличение ее притока создает прекрасные возможности для максимального использования водных ресурсов.
В целях орошения используются также реки, питающиеся подпочвенными водами. Воды таких рек – кара суу – имеют темный цвет. Эти воды используются преимущественно в тех местах, куда по условиям рельефа не предоставляется возможным провести арык от большой реки.
В предгорном субрегионе и в зоне низких адыров кыргызы занимались выращиванием злаковых культур. При поливных работах они применяли своеобразные приемы полива. Первый полив назывался кара суу. Название кара происходит от цвета воды так как кара суу первый полив производится ранней весной. А также возможно кара означает настоящий. Кыргызы делили посевную площадь на несколько маленьких площадей которые носили название пушта. Полив кара суу начинали из самого последнего пушта до первого, который находился ближе к источнику воды. Второй полив носит название ак суу. Само название ак означает чистый, прозрачный так как второй полив производится в к концу весны и к началу лето. Полив ак суу производили от первого пушта до последнего. Ак суу использовали для поддержания влаги почвы. Кыргызы следили за влажностью почвы. Третий полив дан суу имел немаловажное значение, так как урожай во многом зависел от третьго полива. Само название дан означает семя или зерно. Полив дан суу проводился аналогично с кара суу [10].
Согласно обследованиям 1910 – 1913 гг., в Киргизии орошалось посевных площадей по уездам; в Пишпекском – 87.58%, в Пржевальском – 82, в Наманганском – 74.4, в Андижанском – 34.6, в Ошском, Скобелевском и Кокандском вместе взятых – 32.66%. Сравнительно небольшой процент орошаемых посевов в последних четырех уездах объясняется благоприятными климатическими условиями для не поливного земледелия [11].
Жители аила, желавшие пользоваться водой, обязательно принимали участие во всех работах по рытью арыков и поддержанию их в порядке, по очистке от ила и растительности. Согласно обычаю, каждый хозяин на очистку арыков затрачивал столько своего труда, сколько он получал воды. Работы на больших арыках возглавлял мираб. Он же определял кому сколько следует вложить труда. Подготовка поля к орошению – проведение небольших арыков и борозд на поле – была делом самого хозяина. Если такой работы было много и самому хозяину трудно было справиться с ней, то на помощь приходил сосед или родственник. Вообще в ирригации были очень развиты коллективные формы труда.
Абрамзон С.М. в своих полевых работах собрал много ценного материала по земледелию кыргызов. В своей работе (Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Фрунзе.: «Кыргызстан», – 1990) он отмечает, что ему довелось встретиться с одним из известных на Тянь-Шане строителем ирригационных сооружений 79-летним Омюке Атабековым. Юношей Омюке Атабеков принимал участие в строительстве арыка в местности Теке-Секирек. Всего Омюке построил семь крупных оросительных каналов. По его рассказам, он на глаз определял исходную точку арыка, который начинался от реки. Хотя он неграмотен, он умеет составлять план прокладки арыка. По его плану был построен большой арык возле города Нарын.
При строительстве арыков кыргызы также использовали осла. Загружали на осла мешок с песком и продырявив мешок отпускали вниз по адыру. На пути где прошел осел, рыли арыки. Осел точно определял оптимальный спуск [12].
После того как намечена исходная точка арыка, прокладывалась его трасса. Через каждые 50-100 метров делалась отметка (камень, кусок дерна или торфа). Строитель на глаз определял, где и какую нужно дать глубину арыку: 0,5 – 1 или 1,5 – 2 м. Там, где вода не могла пройти, стала бы задерживаться, арык следовала рыть глубже. Глубина арыка и длина его отрезков измерялись с помощью шеста длиной один саржан (русск. сажень), однако считалось, что она равна 10 карыш.
В зависимости от структуры и особенностей почвы отмерялся тот или иной отрезок арыка, и с учетом его глубины на этом участке определялось задание по выемке земли. Для рытья арыков употреблялись кетмени и железные лопаты. При пробивке арыка в каменистом грунте применялась кирка чукулук. Рассказчик слышал, что когда-то один человек копал арык с помощью рога горного козла (текенин мюйюзю), но сам не видел, чтобы это орудие применялось.
При прокладке арыка в скалистом грунте устраивали деревянный желоб ноо. С помощью кирки выдалбливали в скале отверстия, в которые вколачивали большие железные прутья, на них устанавливали деревянный желоб. Его делали из четырех еловых досок (две в основании желоба), которые скрепляли гвоздями. Когда впервые пускали воду в арык, устраивали жертвоприношение, называемое жер суу тайы.
Существенные дополнения к сообщению тянь-шанского информатора сделал опытный земледелец Сексенбай Калыкулов, 77 лет (Местный Усен-Кыштоо, Гульчинского района Южная Киргизия, запись 1955). По его словам, крупные арыки строили еще при жизни его отца. Для строительства арыка объединялись местные жители. Они избирали одного из опытных аксакалов для руководства. Уровень расположения арыка определялся на глаз. Для обмеров определялся шест длиной четыре карыш( местная мера длины, равная одному газ). При строительстве употреблялись следующие орудия: кетмени, чоку – кайла, ломы, рога дикого козла – кийиктин мюйюзю ( для выворачивания камней).
В том случае, если на пути арыка попадалась скала, для ее раскалывания применялись кайла, потом при помощи шестов калтек и ярма моюнтурук отворачивали глыбы камня. Для переброски воды через овраги сооружали акведуки (ноо) из целых выдолбленных стволов ели. Сердцевину стволов выдалбливали с помощью тесла керки, топора балта и большого плотничьего топора с длинной рукоятью, с лезвием, насаженным поперек топорища (байтеше).
Когда воды было много, акведук делали из двух параллельно идущих стволов. При широком овраге соединяли стволы-желоба с помощью пазов, а снизу делали подпорки тюркюк. Подпорки скрепляли со стволами длинными железными гвоздями, а стволы между собой закрепляли с помощью железных скоб чангек.
Нередко в скалах выдалбливали для арыка каменное ложе, для чего употреблялось, орудие под названием мети.
Местами киргизы восстанавливали и древнюю давно заброшенную ирригационную сеть, но они успели создать и свою традиционную оросительную систему [13].
В селе Колдук Узгенского района информанты рассказали о приеме полива «нооту». Прием полива «нооту» применяется в предгорном субрегионе. Это небольшой резервуар воды на высоте 200-250 метров в зоне низких адыров. Вода в резервуар идет из мелких сезонных ручеек. «Нооту» состоит из небольшого перекрытия и отверстия для полива «тыгын». «Нооту» применялось для полива пшеницы. Отнести «нооту» поливному или неполивному земледелию трудно. Вода в «нооту» применялось только один раз в году в конце мая или в начале июня в зависимости от климатических условий. Пшеницу сеяли на площадях адыров «кунгей» в конце мая и в начале июня в «кунгей» начинается засуха и зеленая масса превращается в полупустынную адырную массу серого света. В этот период ростки пшеницы не достигают уровня, который позволяет обеспечить влагой своей почвы. Кыргызы хорошо знали агроклиматические условия среды своего обитания. С наступлением периода засухи кыргызы применяли воду из «нооту». Открывали «тыгын» и производили полив пшеницы «джуйычным» приемом. После полива пшеница могла достичь уровня обеспечения влага своей почвы [14].
Аналогичные приемы и технологии полива встречаются у таджиков припамирья [15].
Кыргызы – как этнос, существуя тысячелетиями в определенной экологической нище, вырабатывали и заимствовали у соседей различные приемы и технологии полива, которые имеют большую научную ценность для агроэтнографии кыргызов. В нынешних условиях, когда рационализаторский подход к земледелию постепенно становится невыгодным и вредным для человека использование традиционных методов орошения поможет найти выход из ситуации.

–––––––––––––––––––––
1. Вильямс В.Р. Почвоведение. Земледелие с основами почвоведения. – М., 1939. – С. 301.
2. Адрианов Б.В. К вопросу о классификации форм орошаемого земледелия в Средней Азии. Из серии Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана. – Л., 1973 – С. 11.
3. Массон В.М. Средняя Азия и Древний Восток. М.– Л., 1964 – С. 82.
4. Заднепровский Ю.А. Ошское поселение к истории Ферганы в эпоху поздней бронзы. – Бишкек, 1997. – С. 3.
5. Заднепровский Ю.А. Ошское поселение к истории Ферганы в эпоху поздней бронзы. – Бишкек, 1997. – С. 4.
6. Бежкович А.С. Историко-этнографические особенности киргизского земледелия. Из серии Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана. – Л., 1973. – С. 55
7. Бартольд В.В. К истории орошения Туркестана. Сочинения. Т. III. – М., 1965 – С. 233
8. Валиханов Ч. Собрание сочинений. – Т. 1. – С. 327.
9. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Фрунзе.: «Кыргызстан». – 1990. – С. 101.
10. ПМА: Тетрадь №1 Ошская область Чон Алайский район село Дароот Коргон, Кожобеков Мийзам 76 лет. Июнь 2004 год.
11. Бежкович А.С. Историко-этнографические особенности киргизского земледелия. Из серии Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана. – Л., 1973. – С. 56.
12. ПМА: Тетрадь №1 Ошская область Ноокатский район село Шан Кол Мамажунусов Аран 80 лет. Июнь 2004 год.
13. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. – Фрунзе.: «Кыргызстан». – 1990. – С. 103.
14. ПМА:Тетрадь №1 Ошская область Узгенский район село Колдук Каана уулу Асылбек 101 лет. Июнь 2004 год.
15. Мухиддинов И. Традиционная система орошения и полив пахотных земель в Вахане и Ишкашиме (XIX-начало XX в.). Из сборника Хозяйтсвенно – культурные традиции народов Средней Азии и Казахстана. – М., 1975.